Андрей Кузьмин был популярен под псевдонимом Леха Медь во времена расцвета рэп-батлов. Но когда рэп-батлы потеряли популярность, Андрей тоже сменил сферу. В 27 лет он стал разработчиком, начал брать заказы на фрилансе и путешествовать по миру. В конце 2021 года он улетел зимовать в Южную Америку, и в феврале 2022 — оказался там заперт, почти без денег и работы. И если рэперское прошлое закрыло ему путь на родину, то навыки разраба помогают начать жизнь на новом месте.
Переезд в Южную Америку до войны
Прошлую зиму мы с женой провели в Африке, тогда я впервые пробыл почти половину года за пределами России. Опыт был не однозначный, но стало ясно, что зимы проводить я отныне хочу там, где снега нет. Летом 2021 года мы вернулись в Москву и планировали снова улететь куда-нибудь осенью. Сначала в сентябре, затем в октябре, потом в ноябре. Очень хотелось на Бали, но Азия была закрыта из-за ковида.
Я неудачно вложил сбережения в крипту и фиксировать убыток не хотел. Работать не получалось, потому что сильно выгорел на прошлом месте. Сидел в подмосковье, на даче, пытался дистанционно собирать команду и разрабатывать MVP для своего стартапа.
Там-то меня и застал снег, а вместе со снегом — жуткая хандра. В итоге, в декабре я на всё плюнул и поставил жену перед фактом, что мы улетаем в Мексику. Это было одно из мест к которым мы присматривались с лета. Мы резко взяли билеты и полетели.
План был простой. До середины февраля мы в Мексике, месяц в Плае у океана, а затем месяц в столице. К этому моменту у меня уже поломался стартап, и я от него отказался. Я все ещё надеялся на то, что вложения в крипту выйдут в плюс, но потихоньку их вытаскивал, фиксируя убытки. Надо было на что-то покупать еду и оплачивать жильё.
Я понимал, что после долгого выгорания и перерыва в работе мне будет сложно пройти технические этапы на собеседованиях. Я кодил что-то для себя, пробовал новые технологии, но стал очень не уверен в своих, так называемых «знаниях для прохождения собеседований». Подумал перекатиться на другой язык, решил, что стану гошником, уйду в бэкенд.
После подкаста на «Мы обречены» у меня образовался солидный айтишный нетворкинг. Я решил, что создам своё комьюнити связанное с IT. Мне захотелось вновь вести стримы, и я подумал, что за три-четыре месяца смогу вывести это на базовый уровень дохода. Начал изучать golang в прямом эфире, решал там всякие задачки, кодил ботов, разбирал книги и прокачивал свои знания. Стал звать ребят в стрим-подкаст и общаться обо всём.
Всё шло не то, чтобы гладко. Я очень нервничал из-за крипты, но видел свет впереди, надеялся, что начнется монетизация со стримов.
Ко мне в подкаст залетела Наташа Масалкова, а через её рукопожатие — Лекс АйтиБорода. Я сразу же скинул ему свой трек про его интервью. Так и познакомился с Лексом — у нас вышел классный разговор, он меня добавил в чатик по VR технологиям, так как мы оба оказались энтузиастами этой темы. Ещё в этом чатике был Бобук, который тоже любит VR. И мы даже договорились, что он придет ко мне на стрим.
Угадайте, какого числа должен был произойти эфир с Бобуком, который живёт в Киеве?
В Гватемале без денег
Война застала нас в Гватемале. Все мои деньги были в крипте, и от рубля мы были полностью отвязаны. На российских картах тоже особо ничего не лежало — я выводил из крипты и сразу снимал.
Тогда я очень ждал, что крипта поднимется, и не мог решиться вывести все деньги в наличку — это значило зафиксировать сильный убыток. Поэтому дождался последнего дня перед объявленным отключением swift, вывел с биржи процентов двадцать от остатка в крипте — где-то полторы тысячи долларов — и планировал, что продержусь на них ещё месяца два.
Конечно же я не подумал о лимитах, когда пошел снимать деньги. Пришлось кататься на такси от банкомата к банкомату по Гватемала-сити, и пока я это делал, swift отключили. Я успел снять всего шесть сотен долларов — и те в кетсалях. Остальные деньги потом додумался закинуть обратно в крипту, так как для p2p внутри России swift был не нужен.
Мы полетели в Гватемалу, потому что думали, там будет дешевле. О как мы ошибались. Пока это самая дорогая страна в которой мне приходилось жить. В Мексике мы снимали жильё в среднем за семьсот долларов в месяц через airbnb, это были апарты с отдельной спальней, комнатой и кухней. В Гватемале подобный набор приближался по стоимости к тысяче и уходил выше. А ещё с нами путешествует кошка. Арендодатели не любят кошек.
В Мексиканских магазинах цены были примерно московские, иногда чуть дороже, и мы не ощущали разницы. Но в Гватемале они увеличились вдвое. За один доллар тогда давали, да и сейчас дают, примерно семь гватемальских кетсалей. Соответственно доллар тогда стоил около семидесяти рублей и мы просто умножали цену в кетсалях на десять.
Я напишу несколько цен на продукты, для общего понимания. Наверняка найти можно дешевле. Наверняка для местных эти цены ниже. Для нас они были такими: батон нарезного хлеба — 250 рублей, два литра колы зеро — 200 рублей, свинина (самая дешевая, чтоб не просто кости) — 700 рублей за кило. В общем, тысяч на пять рублей можно было выйти с рынка или из волмарта с небольшим пакетом еды на два-три дня.
Когда началась война, а крипта просела ещё ниже, нам пришлось экономить изо всех сил. Жена, как опытный автостопщик разведала округу и нашла крутое озеро в трех сотнях километров от столицы, вокруг которого было насыпано небольших деревень туристическо-местного типа. Мы переехали в небольшое жилище с двориком, маленькой кухонкой и парой комнат за триста долларов в месяц. Это было именно жилище. Зато цены на часть продуктов снизились раза в полтора, только мясо, к сожалению, осталось по той же цене. Там мы прожили ещё две недели прежде чем приняли решение лететь в Аргентину.
Вызов на «беседу» в ОВД
Сразу скажу, что я вообще не полит-активист и никаким борцом за свободу себя не ощущаю. Я борюсь с режимом на уровне «лечь спать в семь утра». Я хуёвый и бесполезный, враг для всех и всё такое, не хочу даже дискутировать на этот счет ни с кем — у меня меня просто каша в голове. Я однозначно против войны, режима и всего такого, но в поле актуальной дискуссии я просто разъебусь эмоционально.
У меня один ориентир, на который хватает моего когнитивного ресурса — это стыдно или не стыдно мне смотреться в зеркало. И в какой-то момент я понял, что если я не выскажусь, то смотреться в зеркало станет стыдно.
Второго марта я выложил трек «Ба, извини». Этот трек был шоком от происходящего, позиция там понятна, но эмоция была скорее о том, что я расстроен и подавлен. Затем вышел более агрессивный трек, а 23 марта вышел еще трек из-за которого меня вызвали на «беседу» в местное ОВД.
Я периодически созваниваюсь с мамой, которая осталась в России, узнать как у них дела. Однажды она мне рассказала, что ей позвонили из ОВД и спросили где её сын. Выяснилось, что они хотят позвать меня на «беседу» за то, что у меня «картинки на ютубе некорректные». Мама сказала, дословно: «Ему 30 лет, чего вы мне звоните? Он взрослый мужик! Звоните его отцу!»
До сих пор с этого ору.
Я объяснил маме, вкратце, за что меня зовут на «беседу» и посоветовал гордиться сыном, которого ищет такая полиция в такое время. Она с этим согласилась. Реакцию отца я узнал от сестры, он сказал на это, что-то вроде: «Ну, надо послушать, что он там записал», а послушав трек, сказал примерно: «Вот “Кемерово” у него был очень хороший трек, а в этом много мата необязательного». При этом он ничего не возразил мне о моей позиции, а это дорого стоит, учитывая, что он постоянно смотрит новости и в целом настроен «патриотично».
В общем они названивали несколько недель, через день то маме, то отцу, то сестре. Просили их прийти в ОВД заполнить какие-то бумаги. Сестра отговорила от этого маму, и хорошо. Мне тоже звонили незнакомые номера по несколько раз в день в течении двух-трех недель. Я не брал трубку. Сейчас вроде перестали. Ну либо мама просто не говорит.
Я пытался через знакомых знакомых узнать что там происходит, может бумага какая на меня, или ещё чего. Но актуальных связей в этом ОВД не оказалось ни у кого, и я забил. В общем, я поэтому и говорю всегда, что меня «поискивают», потому что никакого официального розыска вроде как нет.
У меня есть несколько предположений, почему они вообще это начали. Я был достаточно популярен среди силовых структур со своим творчеством в образе Лехи Медь. Со мной, например, как-то фоткались омоновцы в электричке. Так что, может кто из силовиков просто увидел новое видео на канале и, посмотрев, решил заработать плюсик.
А ещё, когда меня после попытки суицида, всего порезанного и в швах отправили ходить в местную травматологию, там меня узнал охранник и рассказал медсестре. Медсестра же начала меня стыдить, мол: «сказал, что музыкант, но какой ты музыкант — материшься там на интернете этом».
Вообще, баттлы построены на вражде, на постоянной борьбе, вот и аудитории борются друг с другом. И раз мне за несмешные, по мнению людей, шутки и попытку суицида сотни людей в комментах желали скорейшей смерти, то почему бы им по старой памяти не написать куда-нибудь в ОВД?
Я понимаю, что теперь точно не поеду в Россию никогда в своей жизни. Даже если сменится власть и всё такое. Просто не верю этой стране. У меня прадеда перед войной забрали и то ли расстреляли, то ли в штрафбат отправили, за мешок какой-то съедобной херни, который он с поля принёс голодным дочерям, а соседи настучали.
Не-не-не. Даже на похороны, даже за чем угодно.
Племянник спросил меня, когда я приеду в Россию. Я ответил, что никогда-нибудь.
Переезд в Аргентину
Основные проблемы в Гватемале начались когда мне потребовалось купить билеты в Аргентину, оплатить там жильё и прочее. Для этого требовалась карта. У меня её не было.
Меня очень выручил Володя Сапронов, за что ему огромное спасибо. Я переводил ему крипту, а он дал данные своей американской карты, чтобы я мог оплачивать с неё то, что мне нужно. На словах это просто, но когда ты в деревенском жилище, между криками пьяньчужек из рюмочной за одним забором и песнями в микрофон под заводную музыку из церкви за другим, пытаешься по обрывающейся связи оплатить по телефону картой (которая находится в другой стране у другого человека) билет для кошки на рейс, на который ты уже купил себе билеты — это уже не то, чтобы элементарная задача. Но Володя выручал меня несколько раз, занимая денежку на неделю-две, посылал мне в Гватемалу денежные переводы через moneygram. Даже не знаю как бы без него справились.
Долларовую карту открыть в Гватемале, будучи туристом, у меня не вышло, в Аргентине тоже — даже имея временные документы, по которым я могу учиться, работать и получать бесплатную медицинскую помощь. Здесь я смог открыть только карту со счетом в аргентинских песо. Получать на неё долларовый перевод из-за границы — это делить доход на три. Такая вот особенность местного курса валют.
Так получилось, что последней ниточкой дохода у меня остался фриланс в РФ, который платил мне как самозанятому на карту Тинькофф банка, я переводил это через p2p в Binance, а затем на счет аргентинского обменника и мне выдавали наличными либо доллары, либо песо. На комиссии я, конечно, при этом солидно терял.
Потом Тинькофф банк стал превращаться в тыкву, и я уже жду момента когда Binance перестанет с ним работать. Binance, кстати, тоже ввел санкции и запретил гражданам РФ хранить больше пятнадцати тысяч долларов на своём счету. Но у меня уже столько не было — большую часть денег я потерял на падении курса или потратил, зафиксировав убытки.
Что касается документов, то всякие свидетельства о рождении, справки о несудимости и прочее, что может понадобится для оформления документов в других странах — апостилировать всё это дистанционно с помощью родственников не вышло. Где-то нужны доверенности, а где-то и вовсе прилетать в Россию и обновлять документы. И то и то для меня невозможно, так как для этого нужно соприкасаться с госорганами РФ.
Политическое убежище и обустройство на месте
В Аргентине мы подались на политическое убежище, беженство для тех, кому опасно оставаться на родине, в плане, что могут лишить свободы, здоровья или жизни. Наши заявления приняли, процесс завели, в июле должно было быть собеседование, но его за день до назначенной даты перенесли на ноябрь.
Вроде как уже сейчас, наше время пребывания в стране учитывается для кейса на получение гражданства. Подаваться на гражданство можно будет через два года нахождения в стране, ну и там как повезет — ещё год или два. (Только если соберется кто пользоваться этой инфой, пусть перепроверит меня десять раз, а то я на панике и в бреду наговорю ерунды, а кто-то обманется).
Один раз я ходил на митинг возле посольства РФ. Жена ходила намного больше. Я как-то не верю в эффективность этого, здесь в Аргентине, делал это для своего успокоения. Но здесь к митингам относятся по другому, здесь их очень много и по разным поводам.
Я пытался уже будучи в Аргентине устроиться на работу, прошел несколько скринингов, мне респектанули за софт скиллы и английский, а вот технический собес я завалил. Потому что меня про алгоритмы спрашивают, а у меня Буча в голове — какие там алгоритмы. Тогда я понял, что просто не вывезу технические интервью и не смогу никуда устроиться.
В тот момент Фил предложил мне менторить на b2b-стажировке за копеечку на парт-тайме. Сначала я скептически к этому отнесся, но спустя несколько месяцев, когда я окончательно проебал все свои сбережения в крипте и остался без работы, денежки со стажировки помогли дотянуть до первых фриланс заказов.
Я бросил клич в твиттере и устроился за крипту пилить криптобиржу, дистанционно, на китайскую компанию. Буквально сегодня вышел на первый рабочий день. Там платят в два раза меньше, чем стоит моя работа по грейду, но не в моей ситуации выбирать. Зато приступил к работе за один день без собесов.
Всё-таки не зря я сменил профессию в 27 лет.
